Почему вторая администрация Трампа, скорее всего, закроет глаза на конфликты интересов

Если прошлое — это пролог, что делать с ранними днями Трампа 2.0? Первый переход Трампа в 2016 году был отмечен дурными предчувствиями, особенно в салонах Вашингтона. Что бы сделал аутсайдер в высшем зале власти? Как бы Трамп занялся «осушением болота»? Сойдет ли международный порядок, сосредоточенный на Америке, со своей оси, пишет Луи Оге.

Ответ, по большей части, заключался в том, что система держалась. Несмотря на личные слабости Трампа и его невоздержанность в Twitter, Америка сохранила свое место в мире, экономика процветала, и, за исключением попытки восстания после выборов, Трамп 1.0 развернулся в основном так, как и должна была бы действовать республиканская администрация. По крайней мере, в плане политики.

Что не значит, что порой это не становилось странным. Стиль Трампа одновременно противоречив и нетрадиционен. Его солипсизм часто направлял его решения к катастрофическим последствиям, особенно во время пандемии Covid-19. И хотя он доверял свою первую администрацию в основном деятелям истеблишмента, он также использовал свои неформальные связи, будь то кухонный кабинет бизнесменов частного сектора, с которыми он консультировался по телефону, например, предприниматель по продаже подушек Майк Линделл, или члены семьи, например, его дочь Иванка и ее муж Джаред Кушнер.

Смешение и сопоставление личных и частных сетей породило некоторый конфликт. И Иванка, и Кушнер получили по костяшкам пальцев за смешивание своих официальных ролей с деловыми интересами, особенно в Китае. Именно неформальные сети Кушнера — в лице «неординарного частного инвестора» Габриэля Шульце, «статиста, очевидно, взятого со съемок «Американского психопата», по данным журнала Foreign Policy Magazine — также стали причиной спорного шага Трампа в сторону Северной Кореи.

Размывание и сокрытие сети и деловых интересов президента Трампа было еще одной чертой его первой администрации, которая, как ожидают эксперты, продолжится в сиквеле Трампа. Сколько же денег попало в карманы Trump Organization через использование президентом Mar-a-Lago во Флориде и Trump International Hotel в Вашингтоне, округ Колумбия, для официальных государственных дел? Дональд мог бы выступить против «преступной семьи Байдена», но Байден никогда не предъявлял Секретной службе США обвинений за использование своих полей для гольфа.

Энтузиазм финансистов Уолл-стрит и предпринимателей Кремниевой долины по поводу второй администрации Трампа является сигналом того, что оба сектора ожидают, что Белый дом снова будет послушным и открытым для бизнеса. Илон Маск уже прочно обосновался, и некоторые, кто пытался сделать это во время первого срока Трампа, как Шульце, с тех пор укрепили свои связи в Конгрессе. «Пограничный капиталист» теперь считает сенатора Небраски Пита Рикеттса одним из своих инвесторов, и в китайских вопросах не меньше, часто высказываемая обеспокоенность прошлым и будущим президентом. 

Надлежащая проверка тех, кто находится в орбите администрации, обычно выявляет и отлавливает любые конфликты интересов или политически несостоятельные связи. Вот почему беспокоит то, что Трамп просит, чтобы проверка его назначений проводилась частными фирмами, а не ФБР, как это обычно бывает. Это приглашение другим присоединиться к болоту. 

Более любопытная администрация спросила бы, почему такие люди, как Шульце, который, как и Трамп, является наследником семейного состояния (в данном случае Newmont Mining), так стремятся наладить связи с администрацией, одновременно изыскивая состояния в геополитических (и авторитарных) горячих точках, таких как Грузия, Эфиопия, Китай и Северная Корея. Согласно новостным сообщениям, сделка Шульце-Рикеттса касается китайской цементной компании, которая строит критически важную инфраструктуру в Эфиопии, стране, чьи растущие нефтяные активы могут иметь жизненно важное значение для установления Китаем некоторой формы контроля над судоходными путями в Красном море. Любопытная администрация спросила бы, связана ли эта деятельность с тем, что Шульце, в настоящее время являющийся партнером Cerberus Capital Management, подал иск против известного и прозападного эфиопского предпринимателя по имени Теодрос Ашенафи?

С другой стороны, если набег Шульце на Северную Корею является каким-либо показателем, возможно, нам нечего бояться. Предприниматель, который сейчас базируется в Дубае, якобы был уполномочен попытаться представить Coca Cola в Hermit Kingdom, сделка, которую производитель напитков впоследствии отрицал, что стремился к ней, перспективная сделка, которую уважаемый Институт международной экономики Петерсена по сути отверг как фантазию, ссылаясь на отчет Forbes. 

Действительно, отчет Forbes заслуживает подробной цитаты:

«[Шульце] изучал этот запретный рынок, опираясь на неофициальные связи с Coke и одним из ее производителей напитков, SABMiller, но без одобрения на высшем уровне обеих компаний. SABMiller отправила регионального руководителя по приглашению Шульце на майскую встречу с Taepung Group, заявив в заявлении для этой статьи: «Однако у нас нет планов инвестировать в Северную Корею». Coke отклонила запрос от Taepung Group (через Шульце) о посещении этим летом и дистанцировалась от малейшего намека на саммит по безалкогольным напиткам в Пхеньяне, заявив следующее FORBES ASIA: «Ни один представитель Coca-Cola Co. не вел переговоров и не изучал возможность открытия бизнеса в Северной Корее».

Добро пожаловать в мир «пограничного капитализма», полагаю. Это, безусловно, далеко от коммуны New Age, в которой родители Шульце встретились в бурные 1960-е, прежде чем обосноваться в своей долгой жизни христианского служения. А что думает отец Шульце об усилиях своего сына на переднем крае приемлемого капитализма? Шульце ответил на вопрос в профиле 2013 года в Financial Times: «Я думаю, что иногда люди, включая моего собственного отца, в прошлом смотрели на нас и говорили: вы, ребята, просто ковбои? Я думаю, что можно стать ковбоем один раз и быть счастливым, но я думаю, что мы разработали схему успеха в выходе на эти рынки». Связаться с Coca-Cola для получения комментария не удалось. 

Не то чтобы Шульце был обескуражен, не с ресурсами Cerebrus, которые теперь его поддерживают. Если уж на то пошло, он, вероятно, чувствует глубокое родство с теми, кто, как исследователь космоса Маск, сейчас толпится вокруг президента Трампа. «Границы пограничных инвестиций будут продолжать двигаться», — сказал Шульце Financial Times в том же интервью 2013 года. «Когда-нибудь в ближайшие десятилетия мы будем искать преимущество первопроходца на Марсе». 

Добро пожаловать в Trump 2.0: в бесконечность и дальше!

Поделиться этой статьей: